Архив новостей сайта

Конец июня — начало июля в Архангельске не только время белых ночей, но и изумительная пора цветения сирени. Сирень в Архангельской области растёт немного не такая, как в Подмосковье, — с более длинными, шершавыми на ощупь листьями и мелкими цветочками с остроконечными лепестками. У нас подобная тоже водится, называется сирень венгерская или поздняя. Оказывается, она прекрасно подходит для выращивания в регионах с холодными зимами.

Идём на набережную. Солнце закатилось за горизонт, но по-прежнему светло, в городе даже не включают на ночь уличное освещение, ибо не за чем. На набережной гуляет народ, катается на скейтах и самокатах молодёжь, от одного дебаркадера-ресторана к другому летят звуки музыки. Только не слыхать стрижей — привычных символов лета. На контрасте с родным домом, да и с Вологдой, летними вечерами здесь без стрижей тишина. По-видимому, им слишком холодно, и, несмотря на длиннющий световой день, вывести птенцов и поставить их на крыло стрижи за лето не успевают. И если в Архангельске ещё взвизгнула в небе пара-тройка самых отчаянных, то в Северодвинске этих весёлых птичек мы не заметили совсем.

Впрочем, и за себя, и за того парня отдуваются чайки — тут их несколько видов: и привычные сизые, и черноголовые, и вроде даже слышали крики морских. Не знаю, когда птицы здесь спят, — они летают всю ночь.

  

Каменный парапет набережной хранит тепло. Вокруг вьются мелкие насекомые, что-то типа подёнок, бабочек-однодневок, садятся (или падают, это как получится) на тёплый камень и попадают на ужин чайкам. Далеко на фарватере Северной Двины замерли корабли. Может, ждут, когда поднимется для прохода Северодвинский мост, или очереди на разгрузку/погрузку в портовый терминал, что на противоположном берегу...

  
  

В этот раз надолго нас не хватило, полученные ещё днём в музее деревянного зодчества впечатления заполнили всё отведённое место, и новым уже некуда было помещаться. Да и ноги устали. К полуночи мы вернулись обратно в Северодвинск. И хотя уже сильно хотелось спать, не удержались и подъехали ещё раз на пляж. Полюбоваться на «стиральную доску» отлива на Белом море. На следующее утро предстоял отъезд домой.

  

Амбарный городок на «гребнях» (столбики, на которых сруб приподнимается над землёй, дабы не гнили от соприкосновения с почвой брёвна пола, проветривалось содержимое и не забирались грызуны), напоминающий сказочные «избушки на курьих ножках», — уникальное явление крестьянского быта Русского Севера, которое сохранилось до наших дней, пожалуй, только в деревнях Пинежского и юга Мезенского районов (см. в самом конце рассказа про тур по деревням в марте 2021). Амбарные городки устраивались в стороне от жилых домов (но всё же на виду), чтобы, не дай бог пожар, уцелели ценные припасы, зерно, добытые за сезон шкуры пушного зверя... В отдалении от основного поселения среди леса таится часовня во имя Пресвятой Троицы. Согласно информационной табличке, объекты религиозного культа зачастую ставились обособленно, в живописном месте, чтобы подчеркнуть особое значение постройки.

  

Последний на очереди сектор музея — Двинской — представлен постройками, вывезенными из южных районов бассейна Северной Двины (современные Ленский, Красноборский, Верхнетоемский и Холмогорский районы). Климат этих мест позволял успешно заниматься земледелием и скотоводством, а судоходная река служила главной торговой магистралью, связывающей Русский Север с центральными районами страны. Самое внушительное здание «улицы» — дом-двор весьма зажиточного крестьянина Тропина. Помимо жилых и традиционных хозяйственных помещений, на первом этаже хозяин устроил трактир. Также, в подражание городским жилищам, на втором этаже были оборудованы гостиная, кабинет и спальня, обогреваемые печами-голландками. Увы, все экспозиции к этому времени позакрывались, так что внутрь мы не попали.

  
  

По соседству с уже привычными огромными домищами неожиданно притулился совсем маленький дом, одноэтажный, без взвоза. Это пример дома крестьянина-бедняка. В центре, в небольшой рощице, устроен пруд с деревянным помостом и лавочками — идеальное место для кормления комаров. Ну и церковь во имя Святого Георгия, 1672 года постройки, самое высокое (31,6 м) здание в музее. Она тоже на реставрации, так что особо ничего и не разглядишь.

  

Ближе к выходу между Мезенским и Двинским секторами, всё-таки больше на территории Мезенского, на большой поляне устроены несколько столов со скамьями, деревянная горка и качели. Место побеситься детям и отдохнуть и перекусить взрослым. В центре установлена ярко-красная стилизованная лошадка — символ традиционной мезенской росписи по дереву, один из самых любимых образов. Возвращаемся обратно в Каргопольско-Онежский сектор (ведь машину мы оставили на парковке у главного входа), но через другой переход, Важский. Он не такой крутой и многоступенчатый, как Мезенский. При подходе к Мезенскому переходу даже висит предупреждающий плакат, что тот, мол, является достаточно сложным для маленьких детей и лиц с проблемами с опорно-двигательным аппаратом и сердцем, поэтому настоятельно рекомендуем воспользоваться Важским переходом, ну а кто не послушается — сам виноват... Минуем один из двух «Чайных домиков», уже закрытый. Вот и овраг. На противоположном конце перехода, уже на территории Каргопольско-Онежского сектора, виднеется кубическое здание. Оказывается, это водяная мельница. Увы, каких-либо механизмов снаружи было не видать, окна и двери наглухо закрыты, да и ручей, который должен был хотя бы символически течь под мельницей, практически пересох. Дно оврага потихоньку погружается в тень, вах, уже 6 вечера. Мы гуляли по «Малым Корелам» четыре часа! В общем и целом — классно, только очень много. Хорошо в этом плане местным: можно приезжать несколько раз, изучая экспозицию по частям, больше обращая внимания на детали, ряд которых мы наверняка пропустили. На прощание ещё фото колокольни. И домой. Отдыхать и дожидаться наступления второй белой ночи, ведь на неё уже есть планы...

  

На радостях мы ещё разок метнулись в Воскресенск. Так что вот вам снова фотки парка усадьбы Кривякино, на этот раз присыпанного снегом.

  
  
  

А сегодня и ореховозуевцы поутру проснулись, а за окном земля прикрыта белым покрывалом. Наконец-то светлее на улицах станет. А это фото из нашего Центрального городского парка.

  
  

На каскаде прудов теперь утиная вотчина. На аллеях скамейки и урны, беседки, качели, современные антивандальные бесплатные туалеты. Работает пара кафе, около одного из которых сделали фонтан. В усадьбе с флигелями и ближайшей прилегающей территорией до сих пор продолжаются какие-то реставрационные работы. На высоком берегу реки установлен памятник Лажечникову. На склонах устроили тумбы-лавочки, по-видимому, для любования закатом и панорамой реки Москвы. А вниз, на заливной луг, спускается несколько лестниц, переходящих в аккуратные деревянные мостки-тротуары со встроенными фонариками по бортам.

  
  
  

Как-нибудь надо обязательно приехать сюда поздней весной или летом, когда всё цветёт, зеленеет и бурно радуется жизни. А сейчас клумбы пусты, фонтан отключён, а из обитателей лишь зимующие утки да мелкие пичуги высоко на деревьях — снегири, синицы. В парке ещё живут дятлы. И что-то вдруг вся эта мелочь как раскричится, разволнуется. Мы подошли поближе на резкий крик дятла и разглядели в ветвях небольшой серый комочек. Какая-то пухло-круглая птица замерла неподвижно, а вокруг неё разорялась синичья братия. Сова, что ли? Ха, реально сова! Кто-то типа воробьиного сыча. Сидит спокойно, только недовольно косит жёлтым глазом. Разбудили, понимаешь, негодники! И не отстают. Чего хотят?

  

А вот немного фото прошлых лет, когда мы гуляли на берегу Москвы возле усадьбы Кривякино.

  
  

Музей «Малые Корелы» занимает огромную площадь почти в 140 гектаров в живописном месте, где есть и густые смешанные леса, и солнечные зелёные поляны, и сумрачные сырые овраги, и холмы, и берег реки. Первая экспозиция заработала в 1973 году, и до сих пор наполнение музея продолжается. Территория разделена на несколько секторов. Как сказано на официальном сайте «Малых Корел», «Каждый сектор представляет собой модель поселения с характерной для того или другого района планировкой и наиболее типичными постройками. В настоящее время сформировано четыре сектора. Это Каргопольско-Онежский, Двинской, Пинежский и Мезенский сектора. В них размещено 120 памятников: церкви, часовни, избы, амбары, бани, мельницы, колодцы. Предстоит строительство ещё двух — Важского и Поморского».

В марте 2021 мы уже ездили в Архангельскую область и познакомились с настоящими северными деревнями с домами-дворами и деревянными церквушками, и даже побывали в уникальном краеведческом музее, где можно потрогать и подержать экспонаты, но тогда всюду лежал глубокий снег, по которому особо не налазаешься. А тут наконец есть возможность поразглядывать старинные постройки вблизи, да и вовнутрь зайти.

Начали мы с Каргопольско-Онежского сектора, представляющего юго-запад Архангельской области. Как гласит информационный щит, для Каргополья была характерна «кончанская» планировка, когда от центра деревни расходятся улицы–«концы». В центре располагался храмовый комплекс в окружении самых богатых домов. Первым делом посетителей встречает здоровенная ветряная мельница 1902 года постройки. Внутри можно изучить поближе механизм: массивные деревянные валы, зубчатые колёса, каменные жернова. Потом по тропинке среди леса мы вышли на «центральную площадь» с храмом и колокольней, только на тот момент, как оказалось, на территории проходили реставрационные работы сразу двух церквей, жилого дома-двора и так, по мелочи — несколько ветряных мельниц, часовенка... Ну а что, лесовоз-манипулятор и дюжие мужики, кидающие толстые брёвна, — это тоже зрелище.

  
  
  

Поначалу мы заходили вовнутрь всех открытых домов, где работали какие-либо экспозиции: выставка строительных технологий XIX – начала XX веков «Рублено топором», интерьеры домов и хозяйственных помещений...

  
  

Обошли стоящую несколько в стороне колокольню, датируемую XVI веком — одно из древнейших сооружений на Русском Севере. Её, возвышающуюся на холме, прекрасно видно с дороги, идущей по правому берегу Северной Двины на посёлок Белогорский (и дальше на Пинегу). Но уже на втором секторе — Мезенском — «сдулись». Запала хватило только на выставку «Рыболовный и зверобойный промысел Поморья». К тому же и время подошло к 17 часам, и экспозиции начали закрываться. Но зато мы всласть нагулялись меж потемневших от времени домов с резными наличниками и причелинами (это длинные элементы на фронтонах вдоль скатов крыши). Да и солнышко наконец разогнало облачную хмарь.

  
  

Итак, Мезенский сектор. Представляет северо-восточный, самый холодный регион Архангельской области. Основным занятием жителей здесь было не земледелие, а ремёсла и охотничий промысел, изготовление лодок и торговля. В мезенских поселениях дома традиционно располагались по берегам рек. И в Мезенском секторе музея постройки размещены на укреплённом подпорной стенкой берегу речки Корелки. Самый первый дом привлекает внимание ещё и тем, что он разноцветный! По-моему, единственный из представленных на территории музея, украшенный не только резьбой по фасаду, но и красочной росписью. Пусть всего в трёх цветах: кирпично-красный, зелёный и белый, но у остальных северных домов и этого нет. А внутри размещена выставка «Рыболовный и зверобойный промысел Поморья», рассказывающая о типах промысловых морских и речных судов и особенностях добычи рыбы и гренландского тюленя — популярного объекта охоты в XIX веке. Промысел тюленя вёлся всего 4 месяца в году — с февраля по май, и при этом составлял основную статью дохода поморов. Зверобои объединялись в артели-лодки по 3, 5 или 7 человек. Продукция — тюленьи сало и кожа — сдавались перекупщикам и в салотопенные заведения. Топлёное сало морского зверя (не только тюленей, также моржей и китов) продавалось в Архангельске российским и зарубежным купцам и широко использовалось в хозяйстве (для смазки механизмов, освещения, в медицинских целях и т.д.).